В узких кругах художника Сергея Сотова знали ещё во второй половине нулевых. В то время всё ещё пользовался популярностью «Живой Журнал», многие пользователи которого презирали мэйнстрим и питали интерес к контркультуре и трэшу. Сотов впервые появился в легендарном сообществе «Апокалипсис-культ» — один из юзеров разместил в нём подборку плакатов, увиденных им на заборе в городе Владимир. Об авторе плакатов тогда ещё никто ничего не знал, но их художественный язык был настолько необычным, что пост быстро стал одним из самых популярных за всю историю «А-культа», а снимки работ Сотова разлетелись по интернету.

Своеобразный, маргинальный и непрофессиональный стиль рисования Сотова, а также радикализм и неочевидность его суждений (взять хотя бы тот факт, что художник уподобляет бесам и клеймит позором собачников и автолюбителей) создали ему образ, живущий собственной жизнью. Сотов, которого почти никто, кроме личных знакомых, на тот момент не видел, в массовом сознании превратился в ультраконсерватора, городского сумасшедшего и, возможно, сектанта.

Вероятно, в таком виде этот образ и сохранился бы, если бы год назад не случилось «Плакатное дело» Григория Албурова и Алексея Навального. Вряд ли есть смысл пересказывать его суть — сфабрикованное и эталонно абсурдное дело было освещено во всех СМИ. За картину «Плохой/хороший человек», снятую с забора и подаренную Алексею Навальному, соратник оппозиционера Григорий Албуров получил 240 часов исправительных работ.

Благодаря тому, что Сотов лично участвовал в судебных заседаниях, о нём не только снова заговорили, но и увидели его воочию. Первое и на тот момент единственное интервью, которое взял у Сергея Сотова московский журналист Илья Шепелин, поразило всех, кто интересовался творчеством художника ранее. Мнимый «городской сумасшедший» предстал в нём адекватным, участливым и социализированным человеком. Выяснилось, что Сергей Сотов работает дворником, имеет семью и недвижимость, а к собственному творчеству относится без всякой корысти и нисколько не сожалеет, что картины периодически исчезают со стен забора.

После этого Сотову стали сопереживать, а у сторонников Навального он и вовсе вызвал симпатию. Правда, последняя серия судебных заседаний показала, что образ Сергея Сотова как невинной жертвы чиновничьих интриг, возможно, несколько однобок и преувеличен. Однако это не имеет значения в данном контексте — во-первых, мало кто из нас представляет, что значит для неподготовленного гражданина активное внимание властных структур. Во-вторых, культурные институции не имеют права кого-либо судить — иначе вряд ли хоть одна значимая выставка вообще состоялась бы.

Тем более, что творчество владимирского дворника более чем достойно быть показанным в музейных стенах. Коллектив «Музея советского наива» был искренне потрясён, ознакомившись с творческим наследием Сотова. Выяснилось, что стиль, знакомый многим по публикациям в интернете — позднее приобретение художника. Его ранние работы, относящиеся к концу девяностых и началу нулевых годов, куда более поэтичны и тонко исполнены, чем поздние плакаты, отличающиеся грубостью стиля и схематичностью образов. Именно поэтому мы рады не только продемонстрировать уникальные, ранее не публиковавшиеся в интернете работы последних лет, но и открыть для широкой аудитории «неизвестного Сотова» — самобытного графика, наивного как по стилю, так и по мироощущению.